Тема: Бабочки белые кружатся
Мазманян Валерий Григорьевич
родился 9 июля 1953 года в семье военнослужащего.
В 1975 году закончил
Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков.
Живёт в Москве. Работает в системе образования. Автор книги «Не спросишь серых журавлей».
И ручей обмывает лодыжки ракит
Ничего, что раздета ольха донага,
по оврагам хоронятся нынче снега,
и сметают дожди под стволы и в кусты
потемневшую медь прошлогодней листвы.
По-хозяйски освоились в роще грачи,
и доверишься сердцу в бессонной ночи,
что получится всё, как себе загадал,
а за тридцать давно - разве это года.
Закрутилась быстрее времён карусель,
взбудоражено небо прилётом гусей,
и ручей обмывает лодыжки ракит...
и болевшее долго уже не болит.
Голубой забьётся жилкой ручей под белой кожей льда
Метёт метель вторые сутки,
от серых дней срываясь в крик,
увидишь - на синичьей грудке
навек остался солнца блик.
Сугроб у наших окон пухнет,
к худой берёзе льнёт плечом,
вечерний разговор на кухне
о сокровенном, ни о чём.
Не знают, падая снежинки,
их воскрешение - вода,
и голубой забьётся жилкой
ручей под белой кожей льда.
Неделя-две и все ракиты
напьются серебра реки...
как наши судьбы перевиты,
узнай касанием руки.
И в снах остаются не зимы, а вёсны
Настольную лампу включи - и два кресла,
шкафы, и их тени из мрака воскреснут,
надеждой пустой, оправданием, ложью
бессонная ночь мою душу тревожит.
Приляжешь - комками в ногах одеяло,
одних покаяний для прошлого мало,
холодная мгла за окном тяжелеет,
напрасные вздохи - цена сожалений.
А в памяти шум, как на людном вокзале...
расстались и главное мы не сказали,
что в море житейском ты - парус, я - вёсла,
и в снах остаются не зимы, а вёсны.
Но я ещё не ведаю, что вы - моя бессонница
Сугробы дремлют тучные,
под снегом ветка хрустнула,
припомнитесь по случаю
в мою минуту грустную.
Ещё декада минула,
луна уже в три четверти,
зима - пора унылая
холодным длинным вечером.
Глаза закроешь - прошлое
шумит в душе вокзалами,
осталось - всё хорошее
и слово запоздалое.
С печалью справлюсь, с бедами,
и лёд на речке тронется...
но я ещё не ведаю,
что вы - моя бессонница.
И тени кружева плели из света
Смотрели василёк и подорожник,
как бабочек прогнал с поляны дождик,
макушку целовал ромашке рыжей
и мял ей накрахмаленные брыжи.
Лениво тучи уползли на север,
дрожал насквозь промокший русый клевер,
дышала тяжело листва густая,
и день отлёта знала птичья стая.
Пчела гудела - скоротечно лето,
и тени кружева плели из света,
слетались голуби, просили хлеба...
а в лужах твой двойник касался неба.
И брызги белые сирени летят в открытое окно
Уже с утра томилась зелень
предчувствием большой грозы,
а лето красное звенело
крылом летящей стрекозы.
Мотив тоскливый вспомнил ветер,
из неба выдавил слезу,
и прочерк ласточки отметил -
откуда надо ждать грозу.
Стемнело, в миг исчезли тени,
качнулись вниз верхушки крон -
и брызги белые сирени
летят в открытое окно.
Когда на лужах капель пляски,
июнь холодный не жалей...
узнаешь ты, какие сказки
рождает музыка дождей.
Бабочки белые кружатся
Бабочки белые кружатся,
жизни - на пару минут,
оттепель, в сереньких лужицах
души их ищут приют.
В снах своих зимние вишни
лето увидят на миг,
двор охраняет притихший
толстый в поту снеговик.
Листья берёзы из меди
тихо звенят на ветру,
ива озябшая бредит -
нежатся звёзды в пруду.
Завтра - мороз, гололедица,
ветками сшитая высь...
дождь, снег, а в сумерках светятся
окна, где нас заждались.
Золотят дорожки ивы
Отгудел пчелиный улей,
журавлям пора за море,
синеву хранит июля
увядающий цикорий.
Отцветая, мальвы бредят
об ушедшем тёплом лете,
у берёзы горстку меди
отобрал бродяга-ветер.
Золотят дорожки ивы,
и погожий вечер в радость,
на прощание красивым
пожелал остаться август.
Ты не верь, что осень судит,
что не выбраться из круга...
паутинки наших судеб
зацепились друг за друга.
Пора учить язык грачей
Над тенью ветер посмеётся,
взъерошит волосы рябин,
а в лужице монетку солнца
нашли и делят воробьи.
На волю из ледовой клетки
подснежник рвётся и ручей,
и шепчутся худые ветки -
пора учить язык грачей.
Мотивы нудные метели
сменило пение синиц,
не хочет слышать звон капели
седой сугроб, упавший ниц.
И что вчера казалось важным -
ненужный лист черновика -
плывёт корабликом бумажным
по синей луже в облака.
Царство голубых стрекоз
После коротких летних гроз
пруд - царство голубых стрекоз,
и любопытством не греши -
о чём здесь грезят камыши.
И всё вокруг полно чудес -
у василька глаза небес,
красивой парой лебедей
плывут два облака в воде.
А взгляд старается сберечь
лицо, загар любимых плеч...
махнула бабочка крылом -
я - в настоящем, ты - в былом.
Воспоминания вернут
июньский вечер, старый пруд...
а царство голубых стрекоз
всегда мне снится после гроз.
Валерий Мазманян
