"Бедность и богатство".

Не само по себе материальное богатство вредно (оно нравственно нейтрально), и не сама по себе бедность полезна для возвышения души (бедность тоже нравственно нейтральна). Но похотение, обожествление богатства есть личный и социальный яд: когда богатству приносятся человеческие жертвы (а неразумный богач приносит в жертву себя самого и всех окружающих); когда забывается бессмертное и великое достоинство человеческое и цель жизни человека на земле. Похоть же богатства проявляется не только у богатых или богатеющих, но столь же часто у бедняков, завидующих лучшему материальному состоянию. Существо христианского духа есть свобода от всякого пристрастия к тленному богатству, и во Христе освобожденным, свободным духовно как от скупости эгоистической, так и от зависти эгоистической, может быть всякий человек, независимо от своего социального положения.

Бедность, которая живет завистью и дышит убийством, не есть благословенная евангельская бедность. Это есть ужасная бедность. Также и смиренный обладатель богатства, считающий себя лишь «управляющим» (см. Лк. 16) этого богатства, принадлежащего Творцу, и справедливо владеющий им, приобретающий милостивое отношение к миру через пего, конечно, не может быть причислен к тем богатым, о которых Спаситель сказал, что горе им. Нет, таким богатым — не горе, а радость, и - радость вечная.

Никакая материальность и никакое отсутствие материальности не есть само по себе ни добро, ни зло. Это только марксизм, вслед за буддизмом (как это ни покажется странным), возводит материальную сторону бытия в категорию нравственного добра и нравственного зла (тем выявляя религиозный по существу, хотя и отрицательный характер своих утверждений). Для христиан зло и добро — не во внешнем, но все в мире делается добром или злом в зависимости от внутренних побуждений и намерений человека, ибо как добро, так и зло суть чисто внутренние, духовные движения, создающие либо ад, либо рай внутри человека. Внешний же мир есть лишь периферия проявления человека, и, конечно, если светел человек, то и периферия его жизни будет светить.

Злом Спаситель назвал не само по себе богатство материальное, но «надежду на богатство», т.е. устройство своей жизни вокруг идеи материального благополучия. В Евангелии всячески подчеркивается непрочность, ненадежность такого богатства и такой надежды. Это и «дом, построенный на песке», и «богач, светло празднующий» свои дни и не понимающий, что его подстерегает внезапная смерть.

Да, если бы все люди прониклись до конца этим истинным созерцанием реальности, как иначе пошла бы жизнь их; как разлетелись бы и исчезли все ужасные человеконенавистнические теории, одна другую сменяющие в мире, и воцарилось бы одно правильное, настоящее отношение к ценностям земли. Эти земные ценности, перестав быть высшими, сделались бы настоящими.

Богатство может быть благословенным даром Бога. И бедность тоже. Богатство может быть проклятьем для человека. И бедность тоже. Бедность делается проклятой, когда она пролетаризируется. Богатство бывает проклятым, когда оно пролетаризирует бедного человека. Пролетаризация бедности есть отнятие благословения у души, пребывающей в бедности, отнятие у нее путей духовных для стяжания и удержания у себя этого благословения. Пролетаризация эта есть внедрение антихристова духа в бедных людей и началась она, конечно, не с Карла Маркса и не с вождей раннего социализма. Ее появление есть проявление вообще греха в мире: как в мире богатых, так и в мире бедных. Не только бедный человек своим неправильным отношением к бедности пролетаризирует бедность, но и богатый — своим неправильным отношением к своему богатству и к бедности других — также пролетаризирует бедность и собирает камни на свою голову.

В мире не два лагеря — капиталистов и пролетариев, — как то хочет представить внешнее сознание. В мире три лагеря: 1) безбожные бедняки, 2) безбожные богачи и 3) бедные и богатые (материально) христиане. Такова этическая карта мира. Христиане не делятся на «бедных» и «богатых», ибо бедные осознают преимущества своей бедности, богатые — стеснительность своего богатства и, во всяком случае, его непрочность и оттого — незначительность. И все остаются на своем пути, несут свое служение...

Христианин есть трудящийся, независимо от своего богатства или бедности. Во всяком своем социальном и имущественном положении христианин есть труженик в деле жизни. В поте лица добывает свой хлеб физический и — хлеб духовный: вечную жизнь во Христе. Кто не хочет трудиться, тот и не ешь, — говорит апостол Павел (2 Фес. 3, 10), и его заповедь есть Божия заповедь для всех христиан. Кто имеет для себя хлеб физический без усилий (например, имеющий ренту), без борьбы с терниями земли, тот, если он христианин, не бездействует, но добывает хлеб для других людей, и тем самым приобретает хлеб духовный для себя и для других. Христианин, владеющий имуществом, никогда не празден, он всегда — «трудящийся»... Если же он не трудящийся, то он и не христианин.

Оттого христиане все — в одном лагере: богатые и бедные, знатные и незначительные по своему земному положению, и иначе и быть не может. Христиане лишены как зависти, так и пренебрежения. Высший и низший находят себя равными в плане вечности, и оттого невозможна зависть к высшему и пренебрежение к низшему. По мере своего труда и воли Божией (без коей ничто ни на небе, ни на земле не совершается) христианин достигает того или иного имущественного положения, наиболее для него полезного и спасительного.

Пусть вокруг бушуют страсти потерявших облик Божий людей, пусть пытаются завлечь христианина в свой тот или другой человеческий лагерь, где вместо любви спайкой является солидарность, основанная на преследовании низших и часто преступных интересов... Христианин не продает своей духовной свободы, возвышающейся над миром, за чечевичную похлебку скоропреходящего мира. И не строит свое счастье на страдании других.

"Философия собственности".

1. Человеку может принадлежать лишь то, что принадлежит Богу. Мир есть Божие творение, как и человек. Никуда человеку нельзя уйти от владения Божия. В какие бы бездны ни опускался человек, на какие бы высоты ни поднимался, всюду — владение Божие, бесконечное, необозримое, непостигаемое...

2. Можно закрыться от Бога, от лицезрения Владыки. Так, например, Адам закрылся от Бога, спрятавшись в кусты. — Наивная психология всякого грешника. «Адам, где ты?» — «Я скрылся»... Сколько прошло с тех пор лет, а сыны Адама по-прежнему думают, что могут от Бога скрыться. И «скрываются» кто, где и как может — в глубине кустов своих идеологических, ветвистых, запутанных кустов культуры века сего: «частная собственность», «общественная собственность», «государственная собственность», «коммунизм», «капитализм», «социализм», «свобода», «рабство», «богатство», «бедность», «имение», «экономические законы» и т.д., и т.д.

3. В основе всякой сложности должна быть простота. Если нет этой первичной простоты, сложность будет хаосом. Если основная простота есть — сложность будет уже гармонией. Представить собою гармонию оркестра, где нет лишних инструментов, или хотя бы целое машины, где нет лишних винтиков, сложная культура века сего может лишь в свете познания первичных законов жизни, вложенных в мир Творцом.

Только пользуясь этим знанием абсолютных законов, можно взвесить все понятия человеческие, определить их настоящий смысл.

4. Мир принадлежал, принадлежит и будет принадлежать лишь Богу, какие бы силы ни хозяйничали временно в мире.

Неужели это значит, что у человека нет никакой собственности и быть не может? Наоборот. Собственность человеческая имеет свое непреложное основание в том, что есть собственность вообще, и есть Хозяин всего вообще. Значит, собственность может быть дана, если есть ее истинный Хозяин... Какой простор, какое глубокое основание всякого истинного владения! В свете этого обоснования делается понятным, почему нельзя ничего красть, присваивать и — ничем нельзя «богатиться», ни через что нельзя возвышать себя.

Вся собственность принадлежит Богу, так же как Ему принадлежит жизнь. И собственность так же раздается Богом, как жизнь.

5. Человеку дается «талант» — круг физической жизни, душевных способностей, духовных возможностей. Дается не для закапывания, но разрабатывания. Весь круг жизни человеческой может быть уподоблен «полоске земли». Не лежать на ней должен человек, но разрабатывать ее, эту Божью землю — жизнь, данную ему в управление, как залог лучшей жизни, лучшей земли. Верный в малом и во многом верен будет (Лк. 16. 10). И вот человеку дается лишь «малое». Как бы ни было велико для земных глаз его «малое», каким бы великим ни величали его люди — оно остается очень малым по сравнению с тем, образом чего оно является. Но и это малое должно быть пущено в оборот на пользу всего мира. Оттого богатые люди, творчески употребляющие свое богатство и сами скромно живущие, являются истинными христианами, несмотря на свое «большое имение».

«Мое только то, что я отдал», — говорит св. Максим Исповедник. Отдал... кому? — Богу, людям... Есть люди, не пользующиеся своим богатством. Среди них есть «спрятавшие его для себя», зарывшие богатство в землю, и есть люди, отдавшие его Богу, начавшие себя считать лишь призванными как можно справедливее его распределить в мире. Различно выражается это благодатное управление богатством. Иные раздают его сразу или постепенно. Другие сохраняют всю видимость владения, но в душе своей искренно отдают его Богу, и задачей их является уже только правильное его распределение. Оно может быть и обычным экономическим хозяйствованием, построением хорошего земного фабричного или сельскохозяйственного предприятия. По виду оно будет как «все дела мира сего», но по внутреннему содержанию своему оно уже будет малым осуществлением Царствия Божия... Так, А.С. Хомяков имел землю и даже прикрепленных к себе крестьян, но по существу являлся не хозяином земель своих и людей, а заботливым отцом и даже слугой их. Таково миросозерцание всех имеющих состояние христиан: хозяев, промышленников, фабрикантов... Таково было и владение истинно православных царей.

Говоря миру: Больший да будет всем слуга, Господь Иисус Христос под «большим» разумел богатого, все равно чем: деньгами, положением, талантом... «Больший» должен служить, а не властвовать чрез те дары (материальные или духовные), которые даны ему лишь на время.

11. Это состояние на земле невозможно для нас, ибо мы все время возлюбляем что-нибудь или кого-нибудь более Бога. Сердце наше «прелюбодейно» в самом глубоком (религиозном) смысле. Оттого «род» человеческий назван Спасителем (никогда напраслины не говорившим) родом прелюбодейным и грешным (Мк. 8, 38). Падшее человечество привязано к преходящим ценностям, прилипло к сластям сего мира, к его призрачному богатству, к его столь же призрачной славе... Не будь червей, ржавчины, моли, саранчи, смрада, тления, страданий, смерти — мир был бы живым адом. Некоторым людям кажется как раз наоборот: не будь на этой земле болезней и печалей, был бы «рай». Но - то был бы ад. Греховность плоти земной покрывается печалями земли. Благословенная соль страданий предохраняет дух человеческий от разложения и смерти вечной. Предохраняет в тех людях, которые понимают и принимают узкий путь Христов.

Оттого так благословенны, оправданны и вожделенны вкупе (как говорит псалом), для праведника все пути Господни. Оттого блажен Крест жизни каждого живущего на преходящей земле человека.

12. Наивысшее выражение человеческой жизни есть наиполная преданность ее Богу. Человек, освобождаясь от гордыни житейской, от похоти очей и от похоти плоти (1 Ин. 2, 16) (от всего «материализма»), делается все более и более «прозрачным» для Бога, доступным для вселения чистейшего Духа Божия. И когда сделается человек совершенно прозрачным, свободным от всякой гордыни, от всякого темного пристрастия к себе и к миру - собственность Божия, т.е. весь мир, сделается его собственностью, и он, «ничего не имеющий» и даже сам себе не принадлежащий, по слову апостола, будет всем обладать (2 Кор. 6, 10). Бог будет почивать в человеке и сделает его жизнь покоем и богатством. Эта прозрачная гармония жизни есть Царствие Божие.

13. Порядок жизни временной человеку дан, как лестница, или трамплин для перехода в вечную жизнь. Лишь верный в малом (во временном) будет верен во многом (в вечном). Уже здесь, на земле, надо обучиться вечной жизни.
[...]

16. Благословенна собственность, основанная на любви к Богу и на свободе сердца. Даруемая собственность приносит благословение. Похищаемая — низводит проклятье.

Есть собственность корыстная и есть — некорыстная. Корыстная — это эгоистическая; некорыстная — евхаристическая собственность. Подлинное обладание человеческое сокрыто лишь в этой евхаристической собственности, идущей от Бога и к Богу чрез человека. Лишь эта духовно-легкая, не обременяющая дух, не пригвождающая к временной жизни, не влекущая ко греху собственность может быть названа «благословенной». Она поистине благословенна, в чем бы ни выражалась, — обладание талантом, способностью, вещью, землею, человеком. Все это благословенно, когда — в Боге. И все это проклято, когда заслоняет Бога и мир делает богом.

17. Евхаристическая собственность есть все, за что люди могут благодарить Бога и — человека, через которого Бог дает что-либо. В этой благодарности не только вера в Бога, но и признание Его Хозяином жизни. Чрез это благодарение за жизнь и за все, благодарение, достигающее своего свершения и предела в Евхаристии, человек востекает к новой жизни, к Царствию Божьему. Бесконечно малые ценности земли сей, осоленные благодарением Богу, делаются евхаристической собственностью человека и остаются навеки «за ним», как нечто новое, большое, перенесенное за врата вечности.

18. Собственность есть проводник любви Божьей и человеческой. Но люди часто делают ее проводником ненависти к Богу и к человеку. Не собственность виною здесь, не факт обладания, но — злое обладание или злое пожелание обладаний.

19. Человек призван к обладанию (Быт. 1, 28) землею, человек должен наследовать (Мф. 5, 5) землю.